"Я наклонился. Там, в таинственном провале, "

Я наклонился. Там, в таинственном провале,
Бичи всемирные, покрыты тьмой, лежали.
«Тиберий!» — крикнул я. «Что?» — отозвался он.
«Так, ничего, лежи». И я позвал: «Нерон!»
Другой ответил зверь: «Что, дерзкий?» — «Спи». Могила
Умолкла. «Тамерлан! Сеннахериб! Аттила!»
Три пасти рявкнули «Мы здесь. Кто нас зовет?» —
«Покойтесь! Тишина!» Окликнул я: «Нимрод!» —
«Что?» — «Ничего, молчи». Я крикнул вновь упрямо:
«Кир! Гамилькар! Камбиз! Рамзес! Фаларис!» Яма
Спросила: «Кто зовет?» — «Лежите!» Я сравнил
Все гулы смутные встревоженных могил,
Дворцы с берлогами, с лесною глушью троны,
Крик Иннокентия и тигровые стоны, —
Над всем поникла ночь, какою облечен
И Герберт в мантии и в пурпуре Оттон.
Я убедился: все лежали там рядами.
Задумчив, крикнул я: «Кто худший между вами?»


Тогда из глубины, раскрывшей черный зев,
Как из гнезда грехов, стяжавших горний гнев,
Свернувшись в смрадной тьме, как червь, согретый в язве,
Сам дьявол крикнул: «Я!» Ответил Борджа: «Разве?»