Недавно я в часы свободы...

Недавно я в часы свободы

Устав наездника читал

И даже ясно понимал

Его искусные доводы;Д.Давыдова

Узнал я резкие черты

Неподражаемого слога;

Но перевертывал листы

И — признаюсь — роптал на Бога.

Я думал: ветреный певец,

Не сотвори себе кумира,

Перебесилась наконец

Твоя проказливая лира,

И, сердцем охладев навек,

Ты, видно, стал в угоду мира

Благоразумный человек!

О горе, молвил я сквозь слезы,

Кто дал Давыдову совет

Оставить лавр, оставить розы?

Как мог унизиться до прозы

Венчанный музою поэт,

Презрев и славу прежних лет,

И Бурцовой2 души угрозы!

И вдруг растрепанную тень

Я вижу прямо пред собою,

Пьяна, как в самый смерти день,

Столбом усы, виски горою,

Жестокий ментик за спиною

И кивер чудо набекрень.

1822

Примечания:

1. Имеется в виду книга Д.Давыдова «Опыт теории партизанского действия», только что вышедшая в свет.

2. А.П.Бурцев — сослуживец Д.Давыдова, воспетый им «величайший гуляка».

Иной имел мою Аглаю...

Иной имел мою Аглаю1

За свой мундир и черный ус,

Другой за деньги — понимаю,

Другой за то, что был француз,

Клеон — умом ее стращая,

Дамис — за то, что нежно пел.

Скажи теперь, мой друг Аглая,

За что твой муж тебя имел?

1822

Примечания:

1. Аглая — А.А.Давыдова. Обратно

А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах.

Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.

Друзьям (Вчера был день разлуки шумной...)

Вчера был день разлуки шумной,

Вчера был Вакха буйный пир,

При кликах юности безумной,

При громе чаш, при звуке лир.

Так! Музы вас благословили,

Венками свыше осеня,

Когда вы, други, отличили

Почетной чашею меня.

Честолюбивой позолотой

Не ослепляя наших глаз,

Она не суетной работой,

Не резьбою пленяла нас;

Но тем одним лишь отличалась,

Что, жажду скифскую поя,

Бутылка полная вливалась

В ее широкие края.

Я пил - и думою сердечной

Во дни минувшие летал

И горе жизни скоротечной,

И сны любви воспоминал;

Меня смешила их измена:

И скорбь исчезла предо мной

Как исчезает в чашах пена

Под зашипевшею струей.

1822

А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах.

Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.

Адели (Играй, Адель...)

Играй, Адель,

Не знай печали.

Хариты, Лель

Тебя венчали

И колыбель

Твою качали.

Твоя весна

Тиха, ясна:

Для наслажденья

Ты рождена.

Час упоенья

Лови, лови!

Младые лета

Отдай любви,

И в шуме света

Люби, Адель,

Мою свирель.

1822

Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти т.

Москва: Детская литература, 1996.

Юрьеву (Любимец ветреных Лаис...)

Любимец ветреных Лаис,

Прелестный баловень Киприды -

Умей сносить, мой Адонис,

Ее минутные обиды!

Она дала красы младой

Тебе в удел очарованье,

И черный ус, и взгляд живой,

Любви улыбку и молчанье.

С тебя довольно, милый друг,

Пускай, желаний пылких чуждый,

Ты поцелуями подруг

Не наслаждаешься, что нужды?

В чаду веселий городских,

На легких играх Терпсихоры

К тебе красавиц молодых

Летят задумчивые взоры.

Увы! язык любви немой,

Сей вздох души красноречивый,

Быть должен сладок, милый мой,

Беспечности самолюбивой.

И счастлив ты своей судьбой.

А я, повеса вечно-праздный,

Потомок негров безобразный,

Взращенный в дикой простоте,

Любви не ведая страданий,

Я нравлюсь юной красоте

Бесстыдным бешенством желаний;

С невольным пламенем ланит

Украдкой нимфа молодая,

Сама себя не понимая,

На фавна иногда глядит.

1821

Русские поэты. Антология русской п

Цветы последние милей...

Цветы последние милей

Роскошных первенцев полей.

Они унылые мечтанья

Живее пробуждают в нас.

Так иногда разлуки час

Живее сладкого свиданья.

1821

А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах.

Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.

Сцена из Фауста (Мне скучно, бес...)

     Ф а у с т

Мне скучно, бес.

     М е ф и с т о ф е л ь

Что делать, Фауст?

Таков вам положен предел,

Его ж никто не преступает.

Вся тварь разумная скучает:

Иной от лени, тот от дел;

Кто верит, кто утратил веру;

Тот насладиться не успел,

Тот насладился через меру,

И всяк зевает да живет —

И всех вас гроб, зевая, ждет.

Зевай и ты.

     Ф а у с т

             Сухая шутка!

Найди мне способ как-нибудь

Рассеяться.

     М е ф и с т о ф е л ь

             Доволен будь

Ты доказательством рассудка.

В своем альбоме запиши:

Fastidium est quies — скука

Отдохновение души.

Я психолог... о, вот наука!..

Скажи, когда ты не скучал?

Подумай, поищи. Тогда ли,

Как над Виргилием дремал,

А розги ум твой возбуждали?

Тогда ль, как розами венчал

Ты благосклонных дев веселья

И в буйстве шумном посвящал

Им пыл вечернего похмелья?

Тогда ль, как погрузился ты

В великодушные мечты,

В пучину темную науки?

Но, помнится, тогда со скуки,

Как арлекина, из огня

Ты вызвал наконец меня.

Я мелким бесом извивался,

Развеселить тебя старался,

Возил и к ведьмам и к духам,

И что же? всё по пустякам.

Желал ты славы — и добился,

Хотел влюбиться — и влюбился.

Ты с жизни взял возможну дань,

А был ли счастлив?

     Ф а у с т

                 Перестань,

Не растравляй мне язвы тайной.

В глубоком знанье жизни нет —

Я проклял знаний ложный свет,

А слава... луч ее случайный

Неуловим. Мирская честь

Бессмысленна, как сон... Но есть

Прямое благо: сочетанье

Двух душ...

     М е ф и с т о ф е л ь

          И первое свиданье,

Не правда ль? Но нельзя ль узнать,

Кого изволишь поминать,

Не Гретхен ли?

     Ф а у с т

            О сон чудесный!

О пламя чистое любви!

Там, там — где тень, где шум древесный,

Где сладко-звонкие струи —

Там, на груди ее прелестной

Покоя томную главу,

Я счастлив был...

     М е ф и с т о ф е л ь

               Творец небесный!

Ты бредишь, Фауст, наяву!

Услужливым воспоминаньем

Себя обманываешь ты.

Не я ль тебе своим стараньем

Доставил чудо красоты?

И в час полуночи глубокой

С тобою свел ее? Тогда

Плодами своего труда

Я забавлялся одинокий,

Как вы вдвоем — всё помню я.

Когда красавица твоя

Была в восторге, в упоенье,

Ты беспокойною душой

Уж погружался в размышленье

(А доказали мы с тобой,

Что размышленье — скуки семя).

И знаешь ли, философ мой,

Что думал ты в такое время,

Когда не думает никто?

Сказать ли?

     Ф а у с т

          Говори. Ну, что?

     М е ф и с т о ф е л ь

Ты думал: агнец мой послушный!

Как жадно я тебя желал!

Как хитро в деве простодушной

Я грезы сердца возмущал!

Любви невольной, бескорыстной

Невинно предалась она...

Что ж грудь моя теперь полна

Тоской и скукой ненавистной?..

На жертву прихоти моей

Гляжу, упившись наслажденьем,

С неодолимым отвращеньем:

Так безрасчетный дуралей,

Вотще решась на злое дело,

Зарезав нищего в лесу,

Бранит ободранное тело;

Так на продажную красу,

Насытясь ею торопливо,

Разврат косится боязливо...

Потом из этого всего

Одно ты вывел заключенье...

     Ф а у с т

Сокройся, адское творенье!

Беги от взора моего!

     М е ф и с т о ф е л ь

Изволь. Задай лишь мне задачу:

Без дела, знаешь, от тебя

Не смею отлучаться я —

Я даром времени не трачу.

     Ф а у с т

Что там белеет? говори.

     М е ф и с т о ф е л ь

Корабль испанский трехмачтовый,

Пристать в Голландию готовый:

На нем мерзавцев сотни три,

Две обезьяны, бочки злата,

Да груз богатый шоколата,

Да модная болезнь: она

Недавно вам подарена.

     Ф а у с т

Всё утопить.

     М е ф и с т о ф е л ь

          Сейчас.

        (Исчезает.)

1821

А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах.

Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.