"В рядах стояли безмолвной толпой"

В рядах стояли безмолвной толпой,
Когда хоронили мы друга;
Лишь поп полковой бормотал - и порой
Ревела осенняя вьюга.
Кругом кивера над могилой святой
Недвижны в тумане сверкали,
Уланская шапка да меч боевой
На гробе дощатом лежали.
И билося сердце в груди не одно,
И в землю все очи смотрели,
Как будто бы все, что уж ей отдано
Они у ней вырвать хотели.
Напрасные слезы из глаз не текли:
Тоска наши души сжимала,
И горсть роковая прощальной земли,
Упавши на гроб, застучала.
Прощай, наш товарищ, не долго ты жил,
Певец с голубыми очами,
Лишь крест деревянный себе заслужил
Да вечную память меж нами.

"На серебряные шпоры"

На серебряные шпоры
Я в раздумии гляжу;
За тебя, скакун мой скорый,
За бока твои дрожу.

Наши предки их не знали
И, гарцуя средь степей,
Толстой плеткой погоняли
Недоезжаных коней.

Но с успехом просвещенья,
Вместо грубой старины,
Введены изобретенья
Чужеземной стороны;

В наше время кормят, холют,
Берегут спинную честь...
Прежде били - нынче колют!
Что же выгодней? - бог весть!

Юнкерская молитва

Царю небесный!
Спаси меня
От куртки тесной,
Как от огня.
От маршировки
Меня избавь,
В парадировки
Меня не ставь.
Пускай в манеже
Алёхин глас
Как можно реже
Тревожит нас.
Еще моленье
Прошу принять -
В то воскресенье
Дай разрешенье
Мне опоздать.
Я, царь всевышний,
Хорош уж тем,
Что просьбой лишней
Не надоем.

Гусар

Гусар! ты весел и беспечен,
Надев свой красный доломан;
Но знай - покой души не вечен,
И счастье на земле - обман.

Крутя лениво ус задорный,
Ты вспоминаешь шум пиров;
Но берегися думы черной,
Она черней твоих усов.

Пускай судьба тебя голубит,
И страсть безумная смешит;
Но и тебя никто не любит,
Никто тобой не дорожит.

Когда ты, ментиком блистая,
Торопишь серого коня,
Не мыслит дева молодая:
"Он здесь проехал для меня".

Когда ты вихрем на сраженье
Летишь, бесчувственный герой,
Ничье, ничье благословенье
Не улетает за тобой.

Гусар! ужель душа не слышит
В тебе желания любви?
Скажи мне, где твой ангел дышит?
Где очи милые твои?

Молчишь - и ум твой безнадежней,
Когда полнее твой бокал...
Увы - зачем от жизни прежней
Ты разом сердце оторвал!

Ты не всегда был тем, что ныне,
Ты жил, ты слишком много жил...
И лишь с последнею святыней
Ты пламень сердца схоронил.

Русалка

Русалка плыла по реке голубой,
      Озаряема полной луной;
И старалась она доплеснуть до луны,
      Серебристую пену волны.

И шумя и крутясь колебала река
      Отраженные в ней облака;
И пела русалка — и звук ее слов
      Долетал до крутых берегов.

И пела русалка: «На дне у меня
      Играет мерцание дня;
Там рыбок златые гуляют стада,
      Там хрустальные есть города;

И там на подушке из ярких песков,
      Под тенью густых тростников,
Спит витязь, добыча ревнивой волны,
      Спит витязь чужой стороны...

Расчесывать кольца шелковых кудрей
      Мы любим во мраке ночей,
И в чело и в уста мы, в полуденный час,
      Целовали красавца не раз.

Но к страстным лобзаньям, не знаю зачем,
      Остается он хладен и нем;
Он спит, — и, склонившись на перси ко мне,
      Он не дышит, не шепчет во сне».

Так пела русалка над синей рекой,
      Полна непонятной тоской;
И шумно катясь, колебала река
      Отраженные в ней облака.

"Он был рожден для счастья, для надежд"

Он был рожден для счастья, для надежд
И вдохновений мирных! - но безумный
Из детских рано вырвался одежд
И сердце бросил в море жизни шумной;
И мир не пощадил - и бог не спас!
Так сочный плод до времени созрелый
Между цветов висит осиротелый,
Ни вкуса он не радует, ни глаз;
И час их красоты - его паденья час!
И жадный червь его грызет, грызет,
И между тем как нежные подруги
Колеблются на ветках - ранний плод
Лишь тяготит свою... до первой вьюги!
Ужасно стариком быть без седин;
Он равных не находит; за толпою
Идет, хоть с ней не делится душою;
Он меж людьми ни раб, ни властелин,
И все, что чувствует, он чувствует оди

Тросник

Сидел рыбак веселый
    На берегу реки,
И перед ним по ветру
    Качались тростники.
Сухой тростник он срезал
    И скважины проткнул,
Один конец зажал он,
    В другой конец подул.

И, будто оживленный,
    Тростник заговорил —
То голос человека
    И голос ветра был.
И пел тростник печально:
    «Оставь, оставь меня!
Рыбак, рыбак прекрасный,
    Терзаешь ты меня!

И я была девицей,
    Красавица была,
У мачехи в темнице
    Я некогда цвела,
И много слез горючих
    Невинно я лила;
И раннюю могилу
    Безбожно я звала.

И был сынок любимец
    У мачехи моей,
Обманывал красавиц,
    Пугал честных людей.
И раз пошли под вечер
    Мы на берег крутой
Смотреть на сини волны,
    На запад золотой.

Моей любви просил он, —
    Любить я не могла,
И деньги мне дарил он, —
    Я денег не брала;
Несчастную сгубил он,
    Ударив в грудь ножом,
И здесь мой труп зарыл он
    На берегу крутом;

И над моей могилой
    Взошел тростник большой,
И в нем живут печали
    Души моей младой.
Рыбак, рыбак прекрасный,
    Оставь же свой тростник.
Ты мне помочь не в силах,
    А плакать не привык!»