"Пора уснуть последним сном"

Пора уснуть последним сном,
Довольно в мире пожил я;
Обманут жизнью был во всём
И ненавидя и любя.

К другу ("Забудь опять")

Забудь опять
Свои надежды;
Об них вздыхать
Судьба невежды;
Она дитя:
Не верь на слово;
Она шутя
Полюбит снова;
Все, что блестит,
Ее пленяет;
Все, что грустит,
Ее пугает;
Так облачко
По небу мчится
Светло, легко;
Оно глядится
В волнах морских
Поочерёдно;
Но чужд для них
Прошлец свободный;
Он образ свой
Во всех встречает,
Хоть их порой
Не замечает.

"Пусть я кого-нибудь люблю"

Пусть я кого-нибудь люблю:
Любовь не красит жизнь мою.
Она как чумное пятно
На сердце, жжёт, хотя темно;
Враждебной силою гоним
Я тем живу, что смерть другим:
Живу - как неба властелин -
В прекрасном мире - но один.

"Ужасная судьба отца и сына"

Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть,
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина!
Но ты свершил свой подвиг, мой отец,
Постигнут ты желанною кончиной;
Дай бог, чтобы как твой, спокоен был конец
Того, кто был всех мук твоих причиной!
Но ты простишь мне! я ль виновен в том,
Что люди угасить в душе моей хотели
Огонь божественный, от самой колыбели
Горевший в ней, оправданный творцом?
Однако ж тщетны были их желанья:
Мы не нашли вражды один в другом,
Хоть оба стали жертвою страданья!
Не мне судить, виновен ты иль нет -
Ты светом осужден? но что такое свет?
Толпа людей, то злых, то благосклонных,
Собрание похвал незаслуженных,
И стольких же насмешливых клевет.
Далеко от него, дух ада или рая,
Ты о земле забыл, как был забыт землёй;
Ты счастливей меня; перед тобой
Как море жизни - вечность роковая
Неизмеримою открылась глубиной.
Ужели вовсе ты не сожалеешь ныне
О днях, потерянных в тревоге и слезах?
О сумрачных, но вместе милых днях,
Когда в душе искал ты, как в пустыне,
Остатки прежних чувств и прежние мечты?
Ужель теперь совсем меня не любишь ты?
О если так, то небо не сравняю
Я с этою землей, где жизнь влачу мою;
Пускай на ней блаженства я не знаю,
По крайней мере я люблю!

Стансы к Д***

                1

Я не могу ни произнесть,
Ни написать твое названье:
Для сердца тайное страданье
В его знакомых звуках есть;
Суди ж, как тяжко это слово
Мне услыхать в устах другого.

                    2

Какое 'право им дано
Шутить святынею моею?
Когда коснуться я не смею,
Ужели им позволено?
Как я, ужель они искали
Свой рай в тебе одной? - едва ли!

                    3

Ни перед кем я не склонял
Еще послушного колена;
То гордости была б измена:
А ей лишь робкий изменял;
И не поникну я главою,
Хотя б то было пред судьбою!

                    4

Но если ты перед людьми
Прикажешь мне унизить душу,
Я клятвы юности нарушу,
Все клятвы, кроме клятв любви
Пускай им скажут, дорогая,
Что это сделал для тебя я!

                    5

Улыбку я твою видал,
Она мне сердце восхищала,
И ей, так думал я сначала.
Подобной нет - но я не знал,
Что очи, полные слезами,
Равны красою с небесами.

                    6

Я видел их! и был вполне
Счастлив - пока слеза катилась,
В ней искра божества хранилась,
Она принадлежала мне.
Так! все прекрасное, святое,
В тебе - мне больше чем родное.

                    7

Когда б миры у наших ног
Благословляли нашу волю,
Я эту царственную долю
Назвать бы счастием не мог,
Ему страшны молвы сужденья,
Оно цветок уединенья.

                    8

Ты помнишь вечер и луну,
Когда в беседке одинокой
Сидел я с думою глубокой,
Взирая на тебя одну...
Как мне мила тех дней беспечность!
За вечер тот я б не взял вечность.

                    9

Так за ничтожный талисман,
От гроба Магомета взятый,
Факиру дайте жемчуг, злато,
И все богатства чуждых стран:
Закону строгому послушный,
Он их отвергнет равнодушно!

Ангел

По небу полуночи ангел летел
        И тихую песню он пел,
И месяц и звезды и тучи толпой
        Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духов
        Под кущами райских садов,
О боге великом он пел, и хвала
        Его непритворна была.

Он душу младую в объятиях нес
        Для мира печали и слёз;
И звук его песни в душе молодой
        Остался - без слов, но живой.

И долго на свете томилась она
        Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
        Ей скучные песни земли.

"Кто в утро зимнее, когда валит"

Кто в утро зимнее, когда валит
Пушистый снег, и красная заря
На степь седую с трепетом глядит,
Внимал колоколам монастыря;
В борьбе с порывным ветром, этот звон
Далеко им по небу унесён,
И путникам он нравился не раз,
Как весть кончины иль бессмертья глас.

И этот звон люблю я! - он цветок
Могильного кургана, мавзолей,
Который не изменится; ни рок,
Ни мелкие несчастия людей
Его не заглушат; всегда один,
Высокой башни мрачный властелин,
Он возвещает миру все, но сам
Сам чужд всему, земле и небесам.