Посвящение ("Прими, прими мой грустный труд")

Прими, прими мой грустный труд

И, если можешь, плачь над ним;

Я много плакал - не придут

Вновь эти слёзы - вечно им

Не освежать моих очей.

Когда катилися они,

Я думал, думал все об ней.

Жалел и ждал другие дни!

Уж нет ее, и слез уж нет

И нет надежд - передо мной

Блестит надменный, глупый свет

С своей красивой пустотой!

Ужель я для него писал?

Ужели важному шуту

Я вдохновенье посвящал,

Являя сердца полноту?

Ценить он только злато мог,

И гордых дум не постигал;

Мой гений сплел себе венок

В ущелинах кавказских скал.

Одним высоким увлечен

Он только жертвует любви:

Принесть тебе лишь может он

Любимые труды свои.

Гроб Оссиана

Под занавесою тумана,

Под небом бурь, среди степей,

Стоит могила Оссиана

В горах Шотландии моей.

Летит к ней дух мой усыпленный

Родимым ветром подышать

И от могилы сей забвенной

Вторично жизнь свою занять!..

Sentenz

            Когда бы мог весь свет узнать,

Что жизнь с надеждами, мечтами

Не что иное - как тетрадь

С давно известными стихами.

Эпитафия ("Простосердечный сын свободы")

Простосердечный сын свободы,

Для чувств он жизни не щадил;

И верные черты природы

Он часто списывать любил.

Он верил темным предсказаньям,

И талисманам, и любви,

И неестественным желаньям

Он отдал в жертву дни свои.

И в нем душа запас хранила

Блаженства, муки и страстей.

Он умер. Здесь его могила.

Он не был создан для людей.

Элегия ("Дробись, дробись, волна ночная")

Дробись, дробись, волна ночная,

И пеной орошай брега в туманной мгле.

                Я здесь стою близ моря на скале;

                Стою, задумчивость питая.

Один; покинув свет, и чуждый для людей,

И никому тоски поверить не желая.

        Вблизи меня палатки рыбарей;

        Меж них блестит огонь гостеприимный,

Семья беспечная сидит вкруг огонька;

                И, внемля повесть старика,

                Себе готовит ужин дымный!

        Но я далек от счастья их душой,

        Я помню блеск обманчивой столицы,

Веселий пагубных невозвратимый рой.

                И что ж? - слеза бежит с ресницы.

И сожаление мою тревожит грудь,

Года погибшие являются всечасно;

        И этот взор, задумчивый и ясный -

        Твержу, твержу душе: забудь.

Он все передо мной: я все твержу напрасно!..

        О если б я в сем месте был рожден,

        Где не живет среди людей коварность: -

Как много бы я был судьбою одолжен -

        - Теперь у ней нет прав на благодарность!

        Как жалок тот, чья младость принесла

Морщину лишнюю для старого чела,

        И отобрав все милые желанья,

Одно печальное раскаянье дала;

Кто чувствовал как я - чтоб чувствовать страданья,

Кто рано свет узнал - и с страшной пустотой

Как я оставил брег земли своей родной

        Для добровольного изгнанья!

Farewell

Прости! коль могут к небесам

Взлетать молитвы о других,

Моя молитва будет там

И даже улетит за них!

Что пользы плакать и вздыхать,

Слеза кровавая порой

Не может более сказать,

Чем звук прощанья роковой!..

Нет слез в очах, уста молчат,

От тайных дум томится грудь

И эти думы вечный яд, -

Им не пройти, им не уснуть!

Не мне о счастье бредить вновь, -

Лишь знаю я (и мог снести),

Что тщетно в нас жила любовь, -

Лишь чувствую - прости! - прости!

Ночь. 3

   Темно. Все спит.

     Лишь только жук ночной,

     Жужжа, в долине пролетит порой;

     Из-под травы блистает червячок,

     От наших дум, от наших бурь далек.

     Высоких лип стал пасмурней навес,

     Когда луна взошла среди небес...

     Нет, в первый раз прелестна так она!

     Он здесь. Стоит. Как мрамор, у окна.

     Тень от него чернеет по стене.

     Недвижный взор поднят, но не к луне;

     Он полон всем, чем только яд страстей

     Ужасен был и мил сердцам людей.

     Свеча горит, забыта на столе,

     И блеск ее с лучом луны в стекле

     Мешается, играет, как любви

     Огонь живой с презрением в крови!

     Кто ж он? кто ж он, сей нарушитель сна?

     Чем эта грудь мятежная полна?

     О, если б вы умели угадать

     В его очах, что хочет он скрывать!

     О, если б мог единый бедный друг

     Хотя смягчить души его недуг!