Жена Севера

Покрыта таинств легкой сеткой,

Меж скал полуночной страны,

Она являлася нередко

В года волшебной старины.

И Финна дикие сыны

Ей храмины сооружали,

Как грозной дочери богов;

И скальды северных лесов

Ей вдохновенье посвящали.

Кто зрел ее, тот умирал.

И слух в угрюмой полуночи

Бродил, что будто как металл

Язвили голубые очи.

И только скальды лишь могли

Смотреть на деву издали.

Они платили песнопеньем

За пламенный восторга час;

И пробужден немым виденьем

Был строен их невнятный глас!

Мой демон ("Собранье зол его стихии")

Собранье зол его стихия.

Носясь меж дымных облаков,

Он любит бури роковые,

И пену рек, и шум дубров.

Меж листьев желтых, облетевших,

Стоит его недвижный трон;

На нем, средь ветров онемевших,

Сидит уныл и мрачен он.

Он недоверчивость вселяет,

Он презрел чистую любовь,

Он все моленья отвергает,

Он равнодушно видит кровь,

И звук высоких ощущений

Он давит голосом страстей,

И муза кротких вдохновений

Страшится неземных очей.

Грузинская песня

Жила грузинка молодая,

В гареме душном увядая;

            Случилось раз:

            Из черных глаз

Алмаз любви, печали сын,

            Скатился:

Ах! ею старый армянин

            Гордился!

Вокруг нее кристалл, рубины;

Но как не плакать от кручины

            У старика.

            Его рука

Ласкает деву всякий день:

            И что же?

Скрываются красы как тень.

            О боже!

Он опасается измены.

Его высоки, крепки стены;

            Но все любовь

            Презрела. Вновь

Румянец на щеках живой

            Явился.

И перл, между ресниц, порой

            Не бился...

Но армянин открыл коварность,

Измену и неблагодарность

            Как перенесть!

            Досада, месть,

Впервые вас он только сам

            Изведал!

И труп преступницы волнам

            Он предал.

Два сокола

Степь синея расстилалась

Близ Азовских берегов;

Запад гас, и ночь спускалась;

Вихрь скользил между холмов.

И, тряхнувшись, в поле диком

Серый сокол тихо сел;

И к нему с ответным криком

Брат стрелою прилетел.

«Братец, братец, что ты видел?

Расскажи мне поскорей».

— Ах! я свет возненавидел

И безжалостных людей.

«Что ж ты видел там худого?»

— Кучу каменных сердец:

Деве смех тоска милого,

Для детей тиран отец.

Девы мукой слез правдивых

Веселятся, как игрой;

И у ног самолюбивых

Гибнут юноши толпой!..

Братец, братец! ты что ж видел?

Расскажи мне поскорей!

«Свет и я возненавидел

И изменчивых людей.

Ношею обманов скрытых

Юность там удручена;

Вспоминаний ядовитых

Старость мрачная полна.

Гордость, верь ты мне, прекрасной

Забывается порой;

Но измена девы страстной

Нож для сердца вековой!..»

Ответ

Кто муки знал когда-нибудь,

И чьи к любви закрылись вежды,

Того от страха и надежды

Вторично не забьется грудь.

Он любит мрак уединенья,

Он больше незнаком с слезой,

Пред ним исчезли упоенья

Мечты бесплодной и пустой.

Он чувств лишен: так пень лесной,

Постигнут молньей, догорает,

Погас - и скрылся жизни сок,

Он мертвых ветвей не питает,

На нем печать оставил рок.

Черкешенка

Я видел вас: холмы и нивы,

Разнообразных гор кусты,

Природы дикой красоты,

Степей глухих народ счастливый,

И нравы тихой простоты!

Но там, где Терек протекает,

Черкешенку я увидал, -

Взор девы сердце приковал;

И мысль невольно улетает

Бродить средь милых, дальных скал...

Так, дух раскаяния, звуки

Послышав райские, летит

Узреть еще небесный вид: -

Так стон любви, страстей и муки

До гроба в памяти звучит.

К N.N.*** (" Не играй моей тоской")

Не играй моей тоской,

И холодной, и немой.

Для меня бывает время:

Как о прошлом вспомню я,

Сердце (бог тому судья)

Жмет неведомое бремя!..

          _____

Я хладею и горю,

Сам с собою говорю;

Внемлю смертному напеву;

Я гляжу на бег реки,

На удар моей руки,

На поверженную деву!

          _____

Я ищу в ее глазах,

В изменившихся чертах,

Искру муки, угрызенья;

Но напрасно! злобный рок

Начертать сего не мог,

Чтоб мое спокоить мщенье!..